Россия, Саратов
Илья Наумович Горелов – выдающийся российский лингвист, доктор филологических наук, профессор кафедры немецкой филологии Саратовского государственного университета, один из крупнейших отечественных специалистов по психолингвистике. Внес большой вклад в становление и развитие фоносемантики.
В 1969 г. на семинаре по проблемам мотивированности языкового знака И. Н. Горелов выдвинул тезис об обусловленности звукосимволизма психофизиологическим механизмом синестезии. Эта идея стала плодотворной для большинства последующих исследований, хотя отмечается вероятность, что «оба фактора – синестезия и языковая привычка взаимодействуют (в большей или меньшей степени) в процессе решения испытуемыми поставленной перед ними задачи» [Левицкий 1998: 59].
И.Н.Горелов родился 17 сентября 1928 года в г. Ростове-на-Дону. В 1946-м окончил с медалью школу и поступил в МВТУ им. Э.Н.Баумана в Москве. В 1949 (студентом) был репрессирован, а весной 1953 г. освобожден без права проживания в режимных городах. В конце того же года начал работу в сельской школе в качестве учителя немецкого языка (Краснодонский район Ворошиловской области). В 1954 г. сдал экстерном все экзамены на факультете немецкого языка Ставропольского пединститута иностранных языков. В 1955 г. получил диплом с отличием по специальности "учитель немецкого языка школы и преподаватель высшего учебного заведения", продолжая работать в школе.
Вскоре прошел по конкурсу на должность ассистента кафедры немецкой филологии Ставропольского педвуза иностранных языков, а потом - старшим преподавателем кафедры немецкой филологии Пятигорского института иностранных языков. В 1957 г. опубликовал свою первую статью в журнале "Иностранные языки в школе" и начал совместно с коллегами экспериментальную работу в школах г. Пятигорска, выступая за научные и организационные основы преподавания иностранных языков в СССР, постоянно участвуя в публичных дискуссиях по этой проблеме в упомянутом журнале, в "Вестнике Высшей Школы", в "Учительской газете", на конференциях разного уровня. Этот период работы охарактеризован, в частности, в американском издании: Sebeok Th.A. /ed./ Current Trends in Linguistics. Vol. 1.: Soviet and East European Linguistics. The Hague, 1963. P. 143-199.
Теория и практика методики преподавания иностранных языков была описана в кандидатской диссертации (защищена в 1964 г.), выполненной при ЛГПИ им. А.И.Герцена в Ленинграде (1960- 1963). В 1964 году в издательстве "Просвещение" была опубликована - после длительных задержек, противодействий и сокращений - основная работа по школьному эксперименту (Горелов И.Н., Недйлков В.П. "Опыт обучения немецкому языку устным активным методом в начальной школе"). В дальнейшем вопросами методики обучения занимался постоянно, но уже в связи с научной работой в сфере психолингвистики.
В 1964-70 гг. был доцентом и заведующим кафедрой немецкого языка факультета иностранных языков ОГПИ (Оренбургский пединститут). В 1970- 82 - доцент аналогичной кафедры факультета иностранных языков Магнитогорского пединститута, где начал и завершил работу над докторской диссертацией по теме: "Проблема функционального базиса речи" (защитил в 1977 г. в Институте языкознания АН СССР). В 1981 году получил ученое звание профессора.
С 1982 года был профессором кафедры немецкой филологии Саратовского государственного университета, руководил работой аспирантов и соискателей.
В качестве докладчика И.Н.Горелов участвовал практически во всех симпозиумах по психолингвистике, организуемых Сектором психолингвистики и теории коммуникации Института языкознания АН СССР (позднее - РАН), во многих сборниках и коллективных трудах указанною Сектора. Наиболее существенные монографии - следующие: "Проблема функционального базиса речи в онтогенезе" (Челябинск, 1974), "Невербальные компоненты коммуникации" (М., 1980), "Основы психолингвистики" (М., 1997 - в соавторстве с К.Ф.Седовым), а также книга "Разговор с компьютером: психолингвистический аспект проблемы" (М., 1987). Был участником многих семинаров и симпозиумов по искусственному интеллекту в Москве, Тарту, Иркутске, Кишиневе и других городах, сотрудничал в журнале "Новости искусственного интеллекта".
С 1987 года регулярно выезжал на работу в ФРГ в качестве профессора по приглашению ряда университетов - гг. Кассель, Гегтингсн, Ольденбург Эссен, Кобленц и др. Тематика докладов, лекций и публикаций на немецком языке была связана с германистикой, социолингвистикой и культурологией.
В 1998 году- избран членом-корреспондентом РАЕН.
В этом же году присвоено звание почетного профессора Саратовского государственного университета.
И. Н. Горелов изучал проблемы онтогенеза сознания, билингвизма, психолингвистики (теория речевой деятельности и проблемы искусственного интеллекта). Труды И. Н. Горелова по психолингвистике вносят серьезный вклад в развитие этого направления языкознания, обосновывая целостную психолингвистическую концепцию, которая объясняет природу соотношения мышления и речи, звука и смысла, развития языка и речи в фило- и онтогенезе, порождения и понимания речи и т.д. Эти проблемы представлены в работе «Проблема функционального базиса речи в онтогенезе» (1974)
Профессор И.Н.Горелов был крупнейшим специалистом в таких областях, как психолингвистика, педагогика, изучение происхождения языка, звукоизобразительность (звукоподражание и звукосимволизм), невербальная коммуникация, искусственный интеллект. Труды И.Н.Горелова широко известны в нашей стране и далеко за ее пределами.
Им опубликовано 380 статей и тезисов выступлений, глав и разделов коллективных монографий.
И.Н. Горелов: человек, ученый
Илья Наумович Горелов (1928 – 1999) – доктор филологических наук, профессор, ученый-гуманитарий, чье имя хорошо знают специалисты в России и за ее пределами.
Девизом его жизни были слова «батюшки русской авиации» Н.Е. Жуковского: «Знать все о чем-нибудь и что-то – обо всем». И действительно, Илья Наумович был человеком необыкновенно разносторонним. Друзья и близкие поражались многообразию его дарований: чуткий педагог, остроумный собеседник, блистательный лектор (на его открытые лекции по психолингвистике собиралось пол-Саратова), он к тому же еще был автором около пятисот журналистских публикаций, поэтом и прозаиком, тонким ценителем музыки и живописи. Типичный «шестидесятник» по мироощущению и привязанностям, Горелов был знаком и переписывался с такими известными писателями, как А. Твардовский, В. Астафьев, В. Каверин, В. Семин. До конца дней он гордился положительным отзывом на свои стихи Арсения Тарковского…
Илья Наумович был одним из тех людей, которые заметны в любом человеческом сообществе – будь то заседание ученого совета, конференция или дружеское застолье. Помню наивный возглас юной аспирантки в кулуарах конференции: «Кто этот человек? Когда он входит в аудиторию, такое ощущение, что вокруг как-то светлее становится!..».
Однако главная сфера самоактуализации, область, где он действительно «знал все», была наука – психолингвистика. Горелов был психолингвистом от Бога. Это, по моему мнению, означает, во-первых, что ответы на вопросы о соотношении речи и мышления он искал в «живой жизни языка», в повседневном общении окружающих его людей. А во-вторых, в том, что он был прирожденным экспериментатором. Значительная часть экспериметального фонда отечественной психолингвистики – плод научного творчества Ильи Наумовича. Свои опыты он проводил всегда и везде: на лекциях, в бытовом разговоре, в лабораторных условиях. Его эксперименты всегда были остроумными и даже – веселыми (вспомним, хотя бы знаменитых «человечков» – Мамлыну и Жаваругу).
В науке Горелов всегда был первопроходцем, первооткрывателем. Его работы – это, как правило, опровержение устоявшихся догм, расхожих представлений. Энергия его книг и статей – это энергия преодоления, энергия нетривиального мышления, в котором красота парадокса обычно сочеталась с железной логикой аргументации. Свои идеи он отстаивал в борьбе. Борьба была его стихией. Не случайно, что в детстве он, наряду с занятиями музыкой, посещал секцию бокса.
Большинство идей Горелова сейчас стало достоянием науки. Но в свое время их приходилось утверждать в жарких дебатах. Так, например, было с его кандидатской диссертацией. Кому сейчас в голову придет спорить с правотой коммуникативных методик преподавания иностранного языка. Между тем в 60-е годы ему приходилось отстаивать право на использование прямого (натурального) метода в вузе и школе. В еще большей степени сказанное относится ко второй (докторской) диссертации Ильи Наумовича. Смешно сейчас говорить о вербальности (и только вербальности) мышления. В своей докторской он доказывал тезис о существовании особого, невербального слоя сознания человека. Защита диссертации длилась около пяти часов и вызвала массу критических отзывов и нападок.
Илья Наумович принадлежит к первому (для нас – старшему) поколению психолингвистов. И его следует считать не только классиком нашей науки, но и одним из ее основателей. В ходе становления отечественной психолингвистики долгое время ее основные научные достижения совершались в рамках Московской школы психолингвистики. «Отцом» советской школы психолингвистики считается Алексей Алексеевич Леонтьев. Созданное им научное направление базировалось главным образом на достижениях отечественной психологии, и прежде всего, на концептуальных положениях, разработанных «моцартом психологии» Л.С. Выготским и его учениками и соратниками (А.Р. Лурия, А.Н. Леонтьевым и др.). В основу психолингвистики тогда была положена теория деятельности, потому отечественный вариант психолингвистики на ранних стадиях ее формирования стали именовать теорией речевой деятельности. Она составила фундамент того, что сейчас называют «школой Выготского-Леонтьева». На первых порах – в 60-е – 70-е годы – она практически полностью определяла круг проблем и теоретических достижений отечественной психолингвистики.
Первые работы отечественных психолингвистов вызвали огромный интерес ученых, живущих в самых разных уголках нашей страны. Результатом этого стал своего рода психолингвистический «бум», возникший в 80-е годы. Постепенно рамки психолингвистики стали раздвигаться; в результате она стала значительно шире теории речевой деятельности. Наряду со школой Выготского у нас стали возникать и иные научные объединения. К числу наиболее авторитетных исследовательских группировок можно отнести круг ученых, развивавших идеи талантливого психолога и психолингвиста Николая Ивановича Жинкина. И.Н. Горелов дополнил, уточнил, а в чем-то и поправил его концепцию. При этом он сумел затронуть практически все ключевые проблемы психолингвистики: порождение и понимание речи, соотношение вербальных и невербальных компонентов в мышлении человека, развитие языка и речи в фило- и онтогенезе, психолингвистический аспект овладения иностранным языком, проблемы соотношения звука и смысла в языковом сознании, динамический аспект строения текста, искусственный интеллект и мн. др. Именно поэтому научное направление, ярким представителем которого был Илья Наумович, сейчас обычно называют школой Жинкина-Горелова.
Еще раз отмечу необыкновенную широту научных интересов Ильи Наумовича: в соответствие с девизом своей жизни он активно интересовался самыми разными сферами гуманитарного знания – от лингвистической поэтики до морфологии старогерманского языка. Однако наиболее глубоким вкладом в науку о языке стала концепция функционального базиса речи, разработке которой он посвятил практически всю свою жизнь. Суть теории, если говорить коротко, заключается в том, что, по мнению ученого, в сознании человека существует и активно «работает» некое семиотическое образование, невербальный код, который состоит из телесно-вокально-изобразительных знаковых компонентов. Именно это образование и есть функциональный базис речи. Многочисленные экспериментальные исследования позволили И.Н. Горелову сделать важные выводы, некоторые из которых мы процитируем.
1. «Наблюдаются многочисленные случаи формального владения речью, при котором ребенок подражательно оперирует словами и словосочетаниями – с «пустыми», неадекватными и приблизительно усвоенными значениями. Это же явление наблюдается и в речи взрослых. Оно объясняется стихийным характером овладения речью. В таких случаях овладение формой речи опережает овладение содержанием» [Горелов 2003: 31-32].
2. «…интеллект порождает речь, а не речь интеллект» [там же: 32].
3. «Умственные действия, включая и обучение языку, должны осуществляться на базе доязыковой информативной системы» [там же].
4. «Указанная система занимает, по-видимому, промежуточный уровень между первосигнальной и второсигнальной системами» [там же: 33].
В эксплицитном виде невербальное системно-кодовое образование, о котором пишет Горелов, появляется у ребенка до того, как он овладевает национальным языком. Еще раз отметим, что код этот имеет несловесную природу и образует нечто вроде мостика между интеллектом человека и его языком. Знаковым материалом этой коммуникативной системы становятся невербальные компоненты: жесты, мимика, несловесные вокализации, интонация речи и др. Последующие исследования речевого онтогенезе полностью подтверждает правоту гипотезы Ильи Наумовича (подробнее см.: [Седов 2008]).
По убеждению ученого, функциональный базис первичен не только в онтогенезе, но и в филогенетическом развитии языка. Иными словами, прежде чем человек обрел звучащую речь, он в качестве способа общения использовал «озвученную пантомиму». Интериоризация этого невербального кода в филогенезе привела к появлению в языковом сознании человека особого языка интеллекта, который был назван Н.И. Жинкиным универсальным предметным кодом. Косвенным подтверждением последнего утверждения стали результаты экспериментов по обучению высших приматов коммуникативному поведению. Опыты эти были проведены в 60-70-х гг. 20-го столетия американскими зоопсихологами (супругами Р. и Б. Гарднерами, Р. Футсом, Д. Примаком и др.) (см.: [Зорина, Смирнова 2006]). Ученым удалось научить обезьян использовать в коммуникативной деятельности жестовый язык глухонемых. Знаменитая на весь мир шимпанзе по имени Уошо, комбинируя усвоенные знаки, строила предложения, адресованные своим воспитателям, при помощи знаков она, подобно детям-дошкольникам, создавала новые слова и т.д. Исследования зоопсихологов позволяют сделать важные теоретические выводы. Они меняют расхожие представления о формировании форм коммуникации у наших предков. Подтверждая справедливость теории Ильи Наумовича, данные зоопсихологии возвращают нас к жестовой гипотезе происхождения языка, так поспешно сданную в архив советским языковедением (подробнее см.: [Якушин 1985: 128]).
Другой, еще более глубокий, вывод, который позволяют сделать наблюдения за коммуникативным поведением приматов и который хорошо объясняется с позиции теории И.Н. Горелова, касается природы сознания человека. Успехи приматов, которые при помощи невербальных компонентов общались с людьми и между собой, позволяют говорить о том, что прежде, чем человек овладел умением совершать формально-логические операции, он создал древнюю систему обработки информации, которая отражает особенности архаического магического пра-логического мышления. И это мышление не исчезло вместе с достижениями цивилизации, а осталось в нас как неотъемлемый, базовый слой нашего сознания. Тот самый слой, который, по мнению Ильи Наумовича, непосредственно связан с функциональным базисом речи.
Присутствие механизмов этого архаического способа познания мира в сознании современных людей в полной мере подтверждают исследования нейролингвистов (см.: [Балонов, Деглин 1976; Седов 2007; Черниговская, Деглин 1986]). По их данным в психике человека сосуществуют две системы обработки поступающей к нам на уровне восприятия информации. Более поздний – основан на принципах формально-логических операций; именно он лежит в основе современного научного познания. Это тип мышления, который в психологии принято называть вербально-логическим. Местом локализации мозговых процессов этого слоя сознания человека, по преимуществу является левое полушарие переднего мозга. Однако наряду с этим поздним приобретением эволюции в мозге человека «работает» другой, не менее важный для понимания природы его психики, механизм; он составляет древний слой пралогического сознания и мышления. Это способ обработки информации, который формировался в течение миллионов лет, и которым буквально пронизаны все проявления человеческой культуры, будь то искусство, религия, бытовые представления и предрассудки или языковая система. Главное, что отличает знаковый материал правополушарной системы – это мотивированность его элементов. Иными словами форма и содержание, означаемое и означающее в протоязыковой коммуникативной системе связаны и взаимообусловлены.
Идея И.Н. Горелова о функциональном базисе речи хорошо согласуется с концептуальными построениями Н.И. Жинкина, и прежде всего с его гипотезой существования в сознании человека особого языка интеллекта – универсального предметного кода (УПК), который «может быть охарактеризован некоторыми общими чертами. Во-первых, это код непроизносимый, в нем отсутствуют материальные признаки слов натурального языка. Здесь нет последовательности знаков, а есть изображения, которые могут образовать цепь или какую-то группировку. Этот код отличается от всех других тем, что обозначаемое других языков в этом новом коде является вместе с тем и знаком. (...) Такой предметный код представляет собой универсальный язык, с которого возможны переводы на все другие языки» [Жинкин 1998: 35-36].
Итак, УПК – это особая система, знаки которой суть иконические образования, возникающие в сознании человека по мере формирования его социального опыта. В самом элементарном выражении они представляют собой образы предметов. В ходе формирования личности человека они способны усложняться, образуя систему понятий, схем, моделей, фреймов. В совокупности они составляют то, что в последнее время получило название концептов. Но как взаимодействует глубинный (концептуальный) и поверхностный (языковой) слои нашего сознания. Используя метафору М.М. Бахтина, скажем, что приводными ремнями между этими двумя знаковыми системами, между первичной и вторичной сигнальными системами (по И.П. Павлову) становится гореловский функциональный базис речи. Эта знаковая система первична не только в фило- и онтогенезе; она начинает работать первой при запуске механизма порождения высказывания. Именно в пределах ее возможностей (в правом полушарии мозга человека) начинает формироваться первичная запись замысла, именно в ее знаковом материале начинает совершаться мысль. Как показали эксперименты Ильи Наумовича, в ходе порождения речи первичным материалом выражения выступают невербальные компоненты коммуникации. «В процессе же формирования высказывания, – пишет Горелов, – «вербальная часть сообщения накладывается на предварительно выраженную невербальную систему коммуникации» [1980: 81].
Невербальный базис, эта первичная форма существования мысли, появляется в языковом сознании ребенка задолго до овладения им языком как лексико-грамматической системой. Его появление в сознании взрослых связано с интериоризацией паралингвистической системы коммуникативных средств, при помощи которых ребенок первые два года главным образом объясняется с окружающими его людьми. «Мы считаем, – писал Горелов, – что протоязыковая система коммуникации занимает промежуточное положение между 1-й сигнальной системой (ощущения, восприятия) и той «чрезвычайной прибавкой» (как ее называл И.П. Павлов), какой является 2-я сигнальная система, т.е. любой из национальных языков. Поскольку функционирование зрелой человеческой психики характеризуется взаимодействием развитых систем мышления (УПК + УПСК [универсальный предметно-схемный код – К.С.]) и языковых средств выражения, то основы таких зрелых систем образуют УПК и протоязык. Они-то в их совокупности и взаимодействии составляют то, что мы называем функциональным базисом речи.
В конкретном онтогенезе может действовать бедный УПК, могут порождаться убогие тексты. Но филогенетические достижения в целом поразительны, являя и гениальные литературы, и гениальные невербальные творения – музыку, скульптуру, балет, живопись. Есть обоснованное мнение: самые крупные научные результаты возникают в процессе параллельного – интуитивно-образного и рационального постижения сущности. А корни такого параллелизма закладываются еще в раннем онтогенезе» [Горелов 2003: 106-107].
Концепция И.Н. Горелова существенно меняет контуры фундаментальной теории современной психолингвистики. Она ставит под сомнение многие положения лингвистики, которые обрели статус аксиом. Например, положение о немотивированности фонетической формы языкового знака. Да, левым своим полушарием, опираясь на возможности фонематического восприятия, мы различаем слова в речевом потоке. Но древние механизмы нашего сознания, из правого (безъязыкого) полушария на бессознательном уровне включают механизмы фоносемантики, заставляя нас искать звуковые соответствия между формой и содержанием. Остроумные эксперименты, разработанные Ильей Наумовичем, убедительно показывают реальное существование потребности в такой гармонией между звуком и смыслов, которая существует в сознании человека (см.: [Горелов, Седов 2008: 15-20]).
Теория функционального базиса, кроме сугубо теоретического, имеет и прикладное значение; ее понимание позволяет в полной мере осознать роль невербальных компонентов в коммуникативном взаимодействии людей. Сейчас мы наблюдаем своего рода моду на невербальную семиотику. За последнее десятилетие появилось много содержательных лингвистических и психологических трудов, посвященных этой теме (см., например: [Крейдлин 2002, Лабунская 1999]). Но раскрытие основных секретов, главных пружин общения без слов все ж таки принадлежит Горелову. Именно он экспериментально доказал, что первичность попыток невербального воплощения высказывания, которая затрагивает самые ранние уровни коммуникативного намерения, позволяют изобличать скрытые намерения говорящего. Вторая, не менее важная мысль заключается в том, что на бессознательном уровне адресат общения испытывает воздействие невербальных компонентов собеседника. Приведенные положения отнюдь не тривиальны: их осознанное использование в построении коммуникации способно сделать общение более эффективным и результативным…
У меня нет возможности всестороннего обзора всех аспектов и перспектив целостной психолингвистической теории Ильи Наумовича Горелова. В одном нет сомнения: современной наукой еще не до конца использован ее научно-энергетический потенциал. Думаю, что многие представление о природе коммуникативной компетенции человека, его речевого мышления и сознания способны заиграть новым светом при взгляде на них через призму его концепции…
И.Н. Горелов прожил семьдесят с половиной лет. В последнее десятилетие своей жизни он буквально купался в признании: ведущий профессор романо-германского отделения СГУ, член-корреспондент РАЕН, гостевой профессор Эссенского университета (Германия), всемирно признанный и всемирно известный ученый, окруженный любящими домочадцами и восторженными учениками … Однако не все, кто общался с Гореловым, знали о его непростой и необычной судьбе.
Огромную роль в биографии Ильи Наумовича сыграл случай. Случай, который позволил ему в раннем детстве соприкоснуться с немецким языком. Именно немецкий язык стал в его жизни тем роковым фактором, который определил всю его жизнь. Скажу иначе: жизнь Горелова прошла под знаком любви к немецкому языку. Если у А.С. Пушкина была няня Арина Родионовна, которая привила ему любовь и вкус к народному русскому языку, то у И.Н. Горелова няней была простая немецкая крестьянская девушка Марта, которая в восемнадцатилетнем возрасте волею судеб оказалась в конце суровых 20-х годов в Ростове-на-Дону. Девушка практически не знала русского языка и буквально умирала от голода. Мать Ильи Наумовича, в прошлом выпускница гимназии, которая, “с гимназической парты пересела в седло красного командира-австрийца”[Горелов 1998: 4], а в ту пору – супруга главного архитектора города, добилась для девушки небольшой жилплощади. Работать, не зная русского языка, Марта не могла, поэтому ее и наняли няней маленькому Илье. Так состоялась встреча будущего психолингвиста с немецким языком. Любовь к нему пришла одновременно с любовью к Марте, которую он сам в рассказах мне называл второй матерью. Немецкий язык стал для Горелова вторым родным языком; фактически он был билингвом и оба языка (русский и немецкий) знал одинаково хорошо. Он с удовлетворением констатировал, что в Германии его никто не считал иностранцем.
Любовь к языку переросла у Горелова в своего рода германофильство. Даже в характере Ильи Наумовича были типичные для немца черты: педантичность, аккуратность, пунктуальность и т.д. Вообще говоря, Горелов терпеть не мог бесшабашности и безответственности в человеческих поступках. Его любимой присказкой, которой он буквально “изводил” близких, была: “Что не делается сразу, не делается никогда”. Когда я однажды попросил его отменить занятие со студентами, чтобы выступить на научном семинаре, Илья Наумович очень серьезно заявил: “Запомните, Костя: за более чем сорок лет работы в вузе я ни разу не отменил занятия и ни разу не пришел на лекцию с опозданием”.
В годы войны Марта была так спешно интернирована, что Илья Наумович потерял ее след. Он писал письма в разные официальные инстанции, делал запросы. Забегая вперед, скажу, что много позже, после своих мытарств и скитаний, он таки нашел свою вторую маму, навещал в Ростове, куда она вернулась, и похоронил ее на ростовском кладбище, когда она ушла из жизни… Когда юный школьник Горелов писал свои запросы о месте проживания Марты, он не знал, что потом, после войны, эти письма станут поводом для обвинения его в измене родине и трехлетнего тюремного заключения по знаменитой 58 статье. И вот он, юноша из интеллигентной семьи, двадцатидвухлетний студент-отличник МВТУ им. Н. Баумана, оказался за решеткой. Горелов рассказывал мне, что ему пришлось сидеть в Бутырках, Крестах, Харьковской тюрьме. В 1953-м году он вышел по амнистии. Чтобы “не светиться”, он, бывший зек, отправился в далекую деревню, где работал в школе преподавателем немецкого языка. Он переезжал из одного села в другое, был реабилитирован, сотрудничал в газетах…
Наконец, после окончания факультета иностранных языков Ставропольского пединститута, он начал заниматься наукой – сначала это была методика преподавания немецкого языка в школе. От методики он двинулся к психолингвистике. Но немецкий язык всегда оставался предметом его научных интересов. Помимо трудов по психолингвистике, Горелов был автором более сотни публикаций по германистике.
Мы не имеем возможности углубляться в детали жизненного пути Ильи Наумовича. Он был яркой личностью, человеком сильным и недюжинным. Его смерть была скоропостижной только для близких. Сам он знал о близкой кончине. Не раз он говорил мне, что не проживет больше семидесяти лет. К собственному семидесятилетию он сделал себе подарок: издал малым тиражом три небольшие книжечки, где поместил свои стихи, прозу и публицистику. Приведу одно из последних (может быть – самое последнее) его стихотворений:
Когда приходит врач,
Легко слетает спесь –
Нет надобности врать,
Есть надобность поспеть.
За левое плечо,
Знобя, сползает страх.
Кресты здесь ни при чем,
Здесь – голова в кустах.
Все – по своим местам.
Всё – по Его часам.
Илья Наумович в жизни “поспел” многое. Он оставил идеи, учеников; а главное – тексты. Тексты его книг и статей. Они переживут не одно поколение ученых и будут будить мысль всех ищущих истину.
Список литературы:
Балонов Л.Я., Деглин В.Л. Слух и речь доминантного и недоминантного полушарий. – Л., 1976.
Горелов И.Н. Избранные труды по психолингвистике. – М., 2003.
Горелов И.Н. Невербальные компоненты коммуникации. – М., 1980.
Горелов И.Н. Публицистика разных лет. – Саратов, 1998.
Жинкин Н.И. Речь как проводник информации. – М., 1982.
Жинкин Н.И. Язык — речь — творчество. – М., 1998.
Крейдлин Г.Е. Невербальная семиотика: Язык тела и естественный язык. – М., 2002.
Лабунская В.А. Экспрессия человека: общение и межличностное познание. – Ростов н/Д, 1999.
Седов К.Ф. Нейропсихолингвистика. – М., 2007.
Седов К.Ф. Онтопсихолингвистика. – М., 2008.
Седов К.Ф., Горелов И.Н. Основы психолингвистики (6-е изд.). – М., 2008.
Черниговская Т.В., Деглин В.Л. Метафорическое и силлогическое мышление как проявление функциональной асимметрии мозга // Семантика пространства и пространство семантики. Труды по знаковым системам. Вып. 19. – Тарту. 1986.
Якушин Б. В. Гипотезы о происхождении языка. – М., 1985.
К.Ф.Седов
Информация о нем:
Воспоминание Приваловой И.В. О Горелове И.Н. http://liconism.ru/biblioteka-library/1381-slovo-ob-uchitele.html
Презентация В.В. Дементьева о И.Н. Горелове (см. Фотогалерея «Люди и лица»)
http://www.rowanleaf.net/wp-content/uploads/2012/04/gorelov.jpg (фото)
http://psycholinguistik.narod.ru/index/0-45
http://www.sgu.ru/structure/philological/history/history/gorelov
http://www.masu.ru/index.php?option=com_content&Itemid=40&id=1512&task=view
