Абаев Василий Иванович – выдающийся ученый, иранист-осетиновед, академик АН России, профессор, доктор филологических наук, старший научный сотрудник Института языкознания АН СССР, действительный член Азиатского Королевского общества (академии) Англии (1966), член-корреспондент Финно-Угорского общества в Хельсинки (1973).

Основная фундаментальная работа В.И. Абаева – пятитомный «Историко-этимологический словарь осетинского языка» (1958-1990), в котором прослеживается этимология и история осетинских слов на материале 190 языков мира и связи осетинского языка с иранским и индоевропейскими, а также с тюркскими, финно-угорскими и другими языками. Этот материал является весьма ценным для развития этимологической фоносемантики.

 

Собственно фоносемантическая работа В.И. Абаева – Мимео-изобразительные слова в осетинском языке / В. И. Абаев // Сб. научн.  Трудов/ Институт языкознания АН СССР. – М., 1956. - Т. 6. - С. 409 - 427.

В статьях В.И. Абаева «Язык как идеология и язык как техника» (1936) http://crecleco.seriot.ch/textes/Abaev34.html  и «Еще о языке как идеологии и как технике» (1936) противопоставляются две стороны языка: «языка как техники» и «языка как идеологии». По мнению ученого, в словаре представлена техническая семантика слова, а в этимологии, связи с другими словами и между значениями слова отражается та или иная идеология (идеосемантика).

Например, техническая семантика слова труд выражает «понятие о производительной деятельности», но его этимологическая связь со страданием и болезнью отражает определенную идеологию. Следовательно, при появлении нового понятия его «наречение происходит… на определенной материальной основе мировоззрения, идеологии данной среды». Поэтому в разных языках или в одном языке в разные эпохи одно и то же явление может именоваться по-разному.

По сути В.И. Абаев  подходит в представлению об утрате знаком примарной мотивированности. Здесь очевидна связь его мыслей с фоносемантическим законом множественности номинации и отсутствии одно-однозначной связи между фонетической оболочкой слова и его значением.

По мнению В.И. Абаева, «технизация языка», с одной стороны, «оказывается… истинным благодеянием: она экономит обществу силы, она избавляет общество от непосильного труда вновь и вновь переделывать сверху донизу свою речь». В то же время «процесс технизации несет в себе… могучую унифицирующую тенденцию, которой живое семантическое сознание сопротивляется».

«Творческий» период, когда «преобладают идеологически-созидательные процессы», переносится в основном в глубокую древность, а современность признается «периодом, когда преобладают процессы технически-приспособительные».Т.М. Николаева [Николаева 2000] отмечает сходство понятие языка как идеологии с тем, что теперь принято называть картинами мира в языке.

В статье «Понятие идеосемантики» (1948) http://www.philology.ru/linguistics1/abaev-48.htm В.И. Абаев говорит о необходимости разграничить «современное коммуникативное использование слова» (техническую семантику, малую семантику) и «идеосемантику» (большую семантику), последнее понятие сближается с восходящим к В. фон Гумбольдту понятием внутренней формы.

«От каждого слова-понятия к другим тянется сложная паутина симпатических и антагонистических связей, которая образует вокруг него своеобразную и трудно передаваемую на другой язык идеосемантическую оболочку. То, что поддается непосредственному и однозначному переводу на другой язык, относится обычно к "малой семантике". Передача на другой язык идеосемантики требует очень тонкого знания обоих языков, да и то удается лишь приближенно. Оно и понятно, если учесть, что идеосемантика определяется сложными внутриязыковыми связями и отношениями, передать которые средствами другого языка весьма трудно».

Однако понятие внутренней формы, согласно В.И. Абаеву, не может относиться, как это предполагал Гумбольдт, к языку в целом, речь может идти лишь о внутренней форме «элементов речи», т.е., в первую очередь, слов. Такое более узкое понимание внутренней формы вполне соответствовало привычной в отечественной науке традиции употреблении данного термина, восходящей к А.А. Потебне.

Указано, что «малая семантика» слов обычно хорошо поддается переводу на другие языки, в отличие от «большой семантики», из которой, в первую очередь, и складывается специфика конкретного языка. «Идеосемантика начинается там, где начинаются тонкости и нюансы». Еще более определенно, чем в ранних статьях, она связывается с национальными картинами мира.

Абаев пишет: «Из каждого слова, которое мы употребляем, глядят на нас не сорок веков, а по меньшей мере сорок тысячелетий. И если бы не привычность и обыденность повседневной речевой практики, какое-нибудь слово "корова" должно было бы в большей степени приводить нас в священный трепет своей подавляющей древностью, чем все египетские пирамиды. Воссоздать до конца историю хотя бы одного слова - это значит в какой-то степени приобщиться к раскрытию тайны всей человеческой речи и мышления».

В статье «О принципах этимологического словаря» (1952) http://abaev-a.ru/?id=2223 подчеркивается связь истории слов с историей мышления, особо отмечено, как «общие и отвлеченные понятия… постепенно формируются на базе конкретных, образных представлений». Пример этимологии В.И. Абаева.

«Осет. Wœrgon — лат. c Volcānus

Видное место в осетинской мифологии и нартовском эпосе занимает бог кузнечного дела Kurdalægon.

Форма Kurdalægon представляет упрощение более полной, тоже засвидетельствованной формы Kurd-Alæ-Wærgon, что значит 'Кузнец-Аланcкий-Варгон'. Имя Wærgon я сопоставил в свое время с латинским Volcānus [10]. Латинисты встретили мою этимологию молчанием. Это молчание пока не нарушено. Но я могу спокойно выжидать. Недавно проф. Дюмезиль вновь обратил внимание на то, что имеющиеся опыты разъяснения латинского Volcānus совершенно неудовлетворительны [11]. Этрусское Velχan само заимствовано из латинского, а критский Fελχανόξ типологически не имеет ничего общего с Вулканом и к тому же сам по происхождению еще более темен.

Если под этимологией понимать выяснение происхождения слова, то мы имеем пока только одну этимологию латинского Volcānus, именно ту, которую я предложил. С звуковой стороны соответствие Wœrgon // Volcānus настолько безупречно, что могло бы служить школьным примером математической точности звуковых законов. Семантическая сторона также не оставляет желать ничего лучшего.

Особый интерес заключен в том, что вскрывается тотемическая подпочва некоторых индоевропейских верований. Дело в том, что Wœrgon и Volcānus являются производными от индоевропейского *vlko- волк. Видимо, и у алан, и у римлян культ бога огня и кузнечного дела был преемственно связан с тотемическим культом волка. Такая интерпретация находится в полном согласии с реалиями. Известно, что эмблемой Рима служила волчица, кормящая близнецов Ромула и Рема. А в осетинском родоначальник нартов, отец близнецов Хсара и Хсартага, зовется Wœrxœg. что значит этимологически 'волк'.

Если в связи с гоголевским Вием мы говорили о скифо-украинской изоглоссе, то Wœrgon // Volcānus - хорошая скифо-латинская изоглосса».

В  статье «Лингвистический модернизм как дегуманизация науки о языке» (1965) выступает против многих положений Ф.де Соссюра, в частности об изучении языка «в себе и для себя». Структурализм В.И. Абаев определяет через «дегуманизацию», «изгнание человека» и связывает его с литературным модернизмом. Автор резко отзывается об идеях Ф. де Соссюра, Л. Ельмслева, ПЛК, дескриптивистов.

В  статье «Языкознание описательное и объяснительное. О классификации наук» (ВЯ, 1986) В.И. Абаев в области лексической семантики объяснительной дисциплиной считает только этимологию, в топологии языков – стадиальная типология, которой придерживался Н.Я. Марр. Особое значение придает ученый проблеме глоттогенеза, которая в науке того времени не признавалась строго научной проблемой.

В.И. Абаев высказывает идеи, близкие к фоносемантической этимологии, закону множественной номинации, стадиальности в развитии языка, а также отмечает «методологический застой» в этимологии и в качестве одного из способов его преодолеть указывает на звукосимволизм, настаивая на том, что этимологические словари следует пересмотреть с целью повышения их ценности путём наиболее полного выявления звукосимволических слов.

 

Литература: Алпатов В.М. Волошинов, Бахтин и лингвистика. М., Языки славянской культуры. 2005. Николаева Т.М. Несколько слов о лингвистической теории 30-х: фантазии и прозрения // Слово в тексте и словаре. К 70-летию академика Ю.Д. Апресяна. М., Языки русской культуры. 2000. ght"/>

Информация о нем: http://iling.spb.ru/pdf/liudi/abajev.html (фото)

http://www.abaev-a.ru/?id=2205 

http://apsnyteka.org/1132-abaev_v_stati.html

http://cominf.org/node/1166490805 

http://iriston.com/nogbon/news.php?newsid=492

http://new-iron.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=196:2013-02-19-17-30-18&catid=49:2013-02-14-21-41-47  (фото)

http://www.nlr.ru/nlr_history/persons/info.php?id=1 

http://www.people.su/1048