ФОНОСЕМАНТИЧЕСКАЯ ЗВУКОВАЯ КАРТИНА МИРА – это фрагмент звуковой картины мира, эксплицированный в языке фоносемантическими средствами.
Немногочисленные исследования, в которых экспликация в языке звуковой картина мира или ее фрагментов является основным предметом исследования [Ежова 1999; Антонова 2003; Шляхова 2006, 2012; Евтугова 2010; Стефановская 2009, 2012 и др.], не содержат системного «списка» свойств звуковой картины мира. Внимание исследователей сосредоточено на конкретном звуковом фрагменте мира или на материале, но системные свойства звуковой картины мира специально не рассматриваются. В данном разделе конкретизируется понятие языковая звуковая языковая картина мира, в основе которой лежат понятия языковая и диалектная картины мира.
Звуковая языковая картина мира – это исторически сложившаяся в обыденном сознании данного языкового коллектива и отраженная в языке совокупность представлений о звучащем мире, один из способов концептуализации действительности. Основным языковым средством экспликации звуковой картины мира является ономатопея (первичные звукоподражания и звукоподражательная лексика).
Диалектная звуковая картина мира – это схема восприятия звучащей действительности, сложившаяся на протяжении многих веков существования социума, ограниченного определённой территорией и природными, экономическими, хозяйственными условиями жизни. Диалектная звуковая картина мира понимается как фрагмент диалектной языковой картины мира.
Диалектная звуковая картина мира – один из вариантов национального образа звучащего мира, отраженного в совокупности территориальных коммуникативных средств и в системе ценностных ориентаций. Совокупность диалектных звуковых картин мира представляет собой континуум естественных звуковых картин мира в пространстве конкретного языка.
Для диалектной звуковой картины мира характерны следующие основные черты: 1) один из локальных способов концептуализации мира; 2) «субстратом», внешней средой для звуковой картины миры языка является фоносфера; 3) «фундаментом» языковой звуковой картины мира является звукоизобразительная система языка (эксплицируется в языке преимущественно посредством ономатопеи); 4) системность и специфика звукоизобразительных систем различных языков отражает характер категоризации звукового пространства различными локальными и этническими группами; 5) установка на иконичность, изобразительность речи (стремление к мотивированности номинаций реализуется за счет иконичного характера базовых эксплицирующих единиц); 6) естественный характер (звуковая картина мира создается на основе естественных звучаний реального мира); 7) гипер- и поливариативность (обусловлены артикуляторными характеристиками языка, прагматикой звучания для данного социума, изобразительным характером базовых эксплицирующих единиц); 8) уникальность (обусловлена неповторимым звуковым ландшафтом, в котором осуществляется познавательная деятельность каждого человеческого коллектива); 9) приоритетность эмпирико-событийного знания, связанного со звучащей действительностью (звучания всегда связаны с жизнью природы и человеческого тела, трудовой деятельностью и пр.); 10) большая зависимость от внешних условий бытия (звук возникает и воспринимается только в конкретных ситуациях жизнедеятельности человека); 11) метафизический характер, онтологичность (обусловлены существованием и осмыслением звука «с начала времен»; мифологическое присвоение звуку функции инструмента «со-творения» мира); 12) архаичность, мифологичность миропонимания (высокая семиотическая нагруженность звука как такового, выведение его в сферу сложных семиотических систем, в том числе в сферу мистического, магического, мифологического дискурса); 13) отсутствие кодификации.
Для исследуемого нами объекта не сегодня в науке не существует устоявшегося термина: фоносфера [Шляхова 2006], звукосфера [Курашкина 2007], звуковая картина мира [Стефановская 2009], акустическая картина мира [Казарин 2000; Максимов 2010], фонетическая картина мира [Казарин 2000], фоносемантическая картина мира [Шляхова 2006], саундшафт [Мишанкина 2002; Возьянов 2009], саундскейп [Schafer 1977;Colombijn 2007; Возьянов 2009], звуковое пространство [Голос и ритуал, Мир звучащий и мир молчащий], звуковое поле [Агапкина], звуковой пейзаж [Цивьян 2000], звуковой ландшафт[Полищук 2003], звуковой мир [Ежова 1999; Стефановская 2012] и др. Практически все термины употребляются как синонимичные.
Терминологический разнобой отражает, с одной стороны, неразработанность данного вопроса в лингвистике, с другой – «точки отсчета» в интерпретации. Н. А. Мишанкина использует термин саундшафт, который указывает направление исследования, ориентированное на воссоздание пространственной модели распространения звука [Мишанкина 2002]; Ю.В. Казарин – фонетическая и акустическа картина мира – исходит из акустических и фонетических параметров звучания [Казарин 2000]; Т.В. Цивьян – звуковой пейзаж – восстанавливает народнопоэтическое звуковое пространство загадки [Цивьян 2000], С.С. Шляхова – фоносемантическая картина мира – изучает языковую картину мира, отраженную в языке посредством фоносемантических единиц [Шляхова 2006] и пр.
Термины саундшафт, саундскейп и их переводы звуковой пейзаж, звуковой ландшафт заимствованы у М. Шафера, который исследует городской и сельский саундскейп, выделяя в нем Hi-fi (высококачественные природные звуки) и Low-fi (разрушающие человека техногенные шумы) [Schafer 1977].
В современных исследованиях понятие звуковая языковая картина мира не получает какого-либо специального толкования и системного описания. В нашей работе этот пробел частично восполняется. Понятия фоносфера и звуковая языковая картина мира не являются синонимичными. Обоснование понятия звуковая языковая картина мира оказывается недостаточным для описания принципиально значимых ее свойств. Введение термина фоносфера обусловлено исследовательскими задачами.
В нашей работе исследуется фоносемантическая звуковая картина мира, которая понимается как фрагмент языковой звуковой картины мира, выраженный фоносемантическими средствами. Фоносемантическая диалектная звуковая картина мира – это фрагмент диалектной звуковой картины мира, выраженный фоносемантическими средствами.
Для звуковой картины мира внешней средой является фоносфера. В первую очередь следует отметить, что данные понятия используются в рамках разных направлений лингвистики: фоносфера – в естественнонаучных и фоносемантических исследованиях, звуковая картина мира как часть языковой картины мира – в когнитивной лингвистике. Тем не менее, они тесно взаимосвязаны и могут быть использованы в качестве дополняющих друг друга понятий.
Под фоносферой мы, вслед за С. С. Шляховой, понимаем «звуковой континуум, репрезентированный как на материально-пространственном, так и абстрактном уровнях, заполненный разнотипными биологическими (часто неосознаваемые человеком), техническими и культурно-семиотическими (осознаваемые человеком) звуковыми системами» [Шляхова 2005].
Термин фоносфера создан по аналогии с такими терминами, как биосфера, ноосфера, социосфера, так как отражает, несмотря на фиксацию в языке, характер исследуемого объекта (звука), определяемый в естественнонаучном смысле. Иначе говоря, фоносфера предполагает исследование естественного, реального звука, отраженного в языке.
С. С. Шляхова определяет место фоносферы «на грани биосферы и социосферы»: она возникает «на уровне биосферы, через ноосферу становится частью семиосферы, образуя многочисленные звуковые коды (музыкальный, языковой, биоакустический и др.)» [Шляхова 2005].
Исходя из того, что исследование звука реальности в рамках лингвистики невозможно никаким другим образом, кроме как через язык, то нами попытка выявления фоносферы через лингвофоносферу. Иначе говоря, мы исследуем фоносферу (совокупность звуков, окружающих человека и распознаваемых им), отраженную в лингвофоносфере (языке).
Фоносфера не может быть отражена в лингвофоносфере полностью: человек различает далеко не все звуки, а только те, которые обладают параметрами, доступнымми слуху, с одной стороны, и определенной значимостью для человека – с другой. Мы восстанавливаем фрагмент фоносферы, который человек «слышит». Та часть звукового окружения, которую человек «не слышит», также частично может быть определена через язык: те области звучания, которые отражены в языке в меньшей степени, могут создать представление о тех областях звучания, которые в меньшей степени распознаются человеком.
Определим различия, общие и специфические свойства фоносферы и языковой картины мира. Общие свойства фоносферы и языковой картины мира представлены в таблице 1.
Таблица 1
| Фоносфера | Звуковая языковая картина мира |
| 1. Системность | |
| согласно системности мироздания | согласно системности языка |
| 2. Естественность | |
| как природный феномен | как естественным образом создаваемая система в рамках естественного человеческого языка |
| 3. Зависимость от внешних условий бытия | |
| звуковая структура мира возникает в ходе естественной эволюции, а также в результате жизнедеятельности человека | звук возникает и воспринимается только в конкретных ситуациях жизнедеятельности человека |
В то же время феномены фоносферы и звуковой языковой картины мира существенно отличаются друг от друга (таблица 2).
Таблица 2
| Фоносфера | Звуковая языковая картина мира | |
| не зависит от сознания и не связана с ним | 1 | один из способов категоризации мира в человеческом сознании |
| внешняя среда – био- и социосфера | 2 | внешняя среда – фоносфера |
| существует в поле био- и социосферы | 3 | существует в поле языка |
| «субстрат» для звуковой картины мира | 4 | фрагмент языковой картины мира |
| основа – мироздание (Вселенная, мир) | 5 | основа – звукоизобразительная система языка |
| универсальность | 6 | идиоэтничность, уникальность, этноцентричность |
| единственность | 7 | Множественность |
| инвариантность | 8 | Поливариативность |
| несемиотичность | 9 | Семиотичность |
| объективность | 10 | субъективность, антропоцентричность |
| непрерывность, «сплошность», континуальность | 11 | лакунарность, фрагментарность, дискретность |
| единицы системы – естественные и создаваемые человеком звуки и шумы | 12 | единицы системы – языковые средства разных уровней |
Специфические свойства фоносферы едва ли входят в компетенцию лингвиста, в то время как специфические свойства языковой картины мира определяются в категориях лингвистики и философии: 1) установка на иконичность, изобразительность речи; 2) метафизический характер, онотологичность; архаичность, мифологический характер миропонимания.
Таким образом, различий между фоносферой и звуковой картиной мира значительно больше, нежели сходства.
Звуковая картина мира предстает как фрагмент языковой картины мира [Стефановская 2009]; она антропоцентрична, как и языковая картина мира в целом. Фоносфера – вся совокупность окружающих человека звучаний, независимо от того, осознаются они человеком или нет.
Человек из хаоса окружающих его звуков избирает лишь некоторые, либо доступные его слуху в силу акустических параметров звука (например, громкий звук), либо значимых для него по какой-либо иной причине.
Совокупность «слышимых» звуков представляется в виде определенной модели, которая отражает предпочтения субъекта. Данную модель можно выявить, опираясь на языковые факты, т.к. наиболее значимые явления действительности отражаются в языке. «Сознание не просто дублирует с помощью знаковых средств окружающую реальность, а выделяет в ней значимые для субъекта признаки и свойства, конструирует их в идеальные, обобщенные модели действительности» [Петренко 1988: 12]. Отбор звуков из всей совокупности окружающих человека звучаний и отражение их в языке является одним из способов концептуализации и систематизации пространства, а значит одним из фрагментов языковой картины мира.
Звуковая картина мира и фоносфера понятия близкие, но не тождественные. Звуковая картина мира – это фрагмент не только языковой картины мира, но и фоносферы одновременно, т.е. фрагмент реальности, отраженный в языке.
Одновременно, звуковая картина мира – это не только совокупность отобранных из окружающей действительности значимых звуков, но и определенная субъективная характеристика данных звучаний, их семиотизация. Это своего рода субъективное представление этноса об окружающей действительности; субъективность представлений о звучащем мире кроется как в наборе звуков, так и в способе их представления в языке.
Все существующие в различных языках звуковые картины мира в совокупности не могут представить фоносферу мира; в любом случае это будет лишь фрагмент фоносферы, который осознан человеком.
Взаимоотношения между фоносферой и вариантами языковых картин мира представлено на рисунке 1. На схеме видно, что фоносемантическая диалектная звуковая картина мира является фрагментом фоносферы, диалектной звуковой картины мира и фоносемантической картины мира.
Рис. 1
Взаимоотношения между ЗИС, языковой, звуковой, фоносемантической картинами мира и фоносферой представлены на рис. 9.
Рис. 9
Первичные звукоподражания формируют слой ономатопоэтических слов (ономатопей) в языке, которые составляют звукоподражательную подсистему ЗИС языка. В свою очередь звукоподражательная подсистема является основой звуковой картины мира, эксплицированной в языке, как фрагмента языковой картины мира в целом. Таким образом, ономатопея является основным средством экспликации звуковой картины мира в языке. При этом звуковая картина мира, представленная в языке, охватывает лишь часть фоносферы: только те сферы звучания, которые осознаются человеком.
фоносемантическая картина мира отличается следующими дифференцирующими системообразующими характеристиками:
1. Внешней средой (основой) фоносемантической звуковой картины мира является фоносфера, которая обусловливает ее состав и структуру. Фоносемантическая звуковая картина мира формируется на основе источников звучания фоносферы.
2. Внутренней средой (языковой базой) фоносемантической звуковой картины мира является звукоподражательная подсистема ЗИС языка, эксплицируемая ономатопеей. Базой звукоподражательной подсистемы ЗИС языка являются фоносемантические маргиналии (первичные, первообразные звукоподражания), которые понимаются как протосемиотический знак, подвергаемый культурно-языковой семиотизации.
3. Экспликация фоносемантической звуковой картины мира осуществляется за счет трех основных групп ономатопов: акустические и артикуляторные, ономатопы говорения. «Фундаментом» фоносемантической звуковой картины мира являются акустические ономатопы удара.
4. Системное свойство фоносемантической звуковой картины мира – иконичность, обусловленная иконичностью базовых эксплицирующих единиц (ономатопей). Если диалектная картина мира тяготеет к иконичности, то фоносемантической звуковая картина обладает этим свойством в полной мере, т.е. безусловно иконична.
5. Свойствами ономатопеи, которая обусловливает иконичность фоносемантической звуковой картины мира, являются: (1) примарная (фонетическая) мотивированность, иконизм, непроизвольность знака (связь между языковым выражением и внеязыковыми факторами, положенными в основу номинации); (2) экспрессивность; (3) образность семантики (архетипичность, синкретизм); (4) конкретность семантики (гипервариативность, хронотоп “здесь-и-сейчас”); (5) фонетическая, морфологическая и семантическая гипервариативность.
Базовые свойства ономатопеи совпадают с основными свойствами не только диалектной звуковой картины мира, но и диалектной картины мира в целом, что указывает на архаичность этой картины мира и этих единиц, тяготеющих к иконичности. Следовательно, именно диалектный материал ономатопеи дает исследователю возможности более глубокого проникновения в сущность звуковой картины мира, эксплицированной в языке.
6. Фоносемантическая звуковая картина мира представлена в языке фоносемантическими полями, которые формируются на основе звукоизобразительной гиперлексемы.
7. Звукоизобразительная гиперлексема – семантизированная модель (инвариант), которая является совокупностью фоносемантических реализаций одного и того же фоносемантического задания, реализующегося через ряды фонетических вариантов и фоносемантических синонимов. Под вариантами фоносемантических реализаций понимаются слова, которые воспринимаются говорящими как соответствующие одному и тому же денотату (удар, звон, треск, смех и пр.) и отличающиеся друг от друга на одну или две фонемы. Если варьирующие фонемы принадлежат к одному фонотипу, то речь идет о фонетических вариантах одной лексемы, а если к разным, то – о фоносемантической синонимии. Различные типы фонетических вариантов являются ФС синонимами.
8. Фоносемантическая диалектная звуковая картина мира пермских говоров представлена тремя основными звуковыми сферами – биофоносфера, антропофоносфера, социофоносфера, которые формируют 11 фоносемантических полей: (1) биофоносфера представлена тремя фоносемантическими полями: Атмофоносфера, Гидрофоносфера, Литофоносфера, Живые организмы (с субполями Фитофоносфера и Зоофоносфера); (2) антропофоносфера – тремя фоносемантическими полями: Соматофоносфера (с субполями Звуки тела и Рефлекторные звуки), Лингвофоносфера (с субполями Голосоведение и Говорение), Кинемофоносфера (с субполями Звуки движения, Звуки перемещения в пространстве, Звуки коммуникации и поведения человека); (3) социофоносфера четырьмя – фоносемантическими полями: Технофоносфера (с субполями Звуки простых бытовых предметов, Звуки сложных механизмов и устройств), Сигналофоносфера (с субполями Звуки простых сигнальных устройств, Сигналы сложных устройств), Музыкофоносфера (с субполями Звуки струнных музыкальных инструментов, Звуки простейших духовых инструментов, Классическая и современная музыка), Мифоносфера.
9. Этноцентричность фоносемантической звуковой картины мира отражается в системности и специфике ЗИС различных языков, указывая на характер категоризации звукового пространства этносами или отдельными локальными группами. Соотношение сфер звучания в фоносемантической звуковой картине мира напрямую зависит от внелингвистических факторов (характера звуковой среды, фоносферы). Специфика фоносемантической звуковой картины мира локальных групп проявляется в звуковых лакунах и звуковых доминантах конкретной звуковой картины мира.
10. Необходимый уровень системности (целостности) фоносемантической звуковой картины мира выражается: (1) в наличии четкой структуры данной системы (части звукосферы, соответствующие источникам звучаний, эмпирически вычленяемы и дифференцированы), данная структура соотносится со структурой фоносферы; (2) фоносемантической звуковая картина мира является иерархической структурой, состоящей из больших и меньших по объему фоносемантических полей, которые являясь составными частями системы, образуют одно целое; (3) в характере взаимосвязи между элементами: элементы данной системы взаимосвязаны: между фрагментами фоносемантической звуковой картины мира существуют переходные группы, которые, являясь нестатичными, развивающимися, образованиями, пополняются те или иные фрагменты звуковой картины мира за счет семантических переходов, совершающихся из одной сфер в другую; (4) данная система является целенаправленной, так как «обслуживает» один из ведущих каналов восприятия человека – слуховой, и обеспечивает возможность расчленения и систематизации фоносферы человеком посредством ее экспликации в фоносемантическую звуковую картину миру. Единый звуковой континуум, представляющий собой шум, эксплицируясь в языке, начинается расчленяться и дифференцироваться, т.е. происходит систематизация внешнего по отношению к человеку мира через его экспликацию в языке. Экспликация в языке предполагает определение основных свойств данного звучания, за которым закрепляется его функция (так, поле «мифофоносфера» возникает вследствие нарушения естественного механизма взаимосвязи «Источник-Звук»).
11. Фоносемантическая звуковая картина мира характеризуется антропоцентризмом, антропометризмом, антропоморфностью: (1) антропоцентризм выражается в преобладании звучаний антрпофоносферы над всеми другими сферами звукосферы; (2) антропометризм проявляется в том, что все элементы фоносемантической звуковой картины мира ориентируются на человека. В то же время элементы антропофоносферы нередко интерпретируются через ономатопы, восходящие к звукам биофоносферы, что указывает на синкретизм мышления; (3) антропоморфность проявляется в том, что объекты фито- и зоосферы наделяются свойствами человека, часто речью.
12. Консерватизм фоносемантической звуковой картины мира связан с неприятием новых звучаний: слабая развитость техносферы; современная музыка оценивается резко негативно (стукалка-пукалка). На консерватизм указывает слабая дифференцированность музыкального и мифологического пространства, что косвенно отражает синкретизм древнего мышления.
13. Фоносемантическая звуковая картина мира характеризуется парцеллированием объектов познания, детализированностью. Некоторые фрагменты предельно детализированы: отмечено 252 ономатопа удара, большая часть которых восходят к разным параметрам звука-эталона. При характеристике особенностей речи человека учитывается более 8 параметров («артикуляторные особенности говорение», «акустические особенности говорения», «интеллектуальным способностям говорящего», «качество производимой информации», «содержание говорение», «качество информации», «наличие эмоционального компонента», «наличие рефлекторных звуков» и др.).
14. Фоносемантическая звуковая картина мира характеризуется наглядно-образным и «вещным» восприятием концептов. Смерть осмысляется как следствие нанесение человеку удара (приторкать, прихлопнуть) или как отсутствие дыхания (выздохнуть). Состояние сна характеризуется только в том случае, если у спящего наблюдаются отклонения в дыхании во время сна, т.е. процесс сна осмысляется через храп: схрапать.
15. Свойства 13-14 порождают второстепенную роль абстрактного. Абстрактные единицы становятся частью фоносемантической звуковой картины мира в том случае, если абстрактное значение развилось у ономатопа: скрипать (тяжело жить), царапаться (тяжело работать). Таких единиц выявлено сравнительно немного: единицы, характеризующие понятия жизни и смерти через ономатопы, процесс и разные характеристики работы и др.
16. Фоносемантическая звуковая картина мира характеризуется своеобразным «пессимизмом». Наиболее выраженной является отрицательная оценочность. Так, ономатопы говорения преимущественно характеризуют недостатки говорения (артикуляторные, акустические, содержательные, эмоциональные и пр.), в артикуляторной ономатопее преобладают номинации плача (по сравнению со смехом).
17. Для фоносемантической диалектной звуковой картины мира характерен прагматизм. Звуковое пространство мира осмысляется диалектоносителем исключительно сквозь призму прагматики, необходимости и важности для жизнедеятельности человека, что наиболее явно проявляется в звуковых доминантах и звуковых лакунах диалектной звуковой картины мира. Это свойство отличает фоносемантическую диалектную звуковую картину мира от диалектной картины мира как таковой.
Фоносемантическая диалектная звуковая картина мира оказывается созвучной русской этнической картине мира лишь в том, что в центре ее находится человек. Фоносемантическая диалектная звуковая картина мира оказывается значительно «беднее» картины мира носителя традиционной культуры, которая ориентируется на человека «духовного», стремящегося подавить человека «физиологического» (табл. 11).
Таблица 11
| Фоносемантическая картина мира | Русская языковая картина мира |
| Антропоцентричность, антропометризм, антропоморфность | |
| Человек – центральный элемент концептосферы | |
| «Внешний» человек (тело, действие, безопасность и здоровье): человек делающий, говорящий, практический, физиологический | «Внутренний» человек (душа, оценка результатов действия, совесть, судьба, справедливость): человек думающий, поющий, кративный, духовный |
| Природность, естественность | Социальность, моральность, эмоциональность, нравственность |
| Физиологичность. Телесность > телесность | Духовность. Телесность > духовность > телесность |
| Прагматизм, утилитарность | Универсальность |
| Иконизм | Иконизм > Символизм > Иконизм |
| «Ближайше-нужная вещность» | Устремленность к «космическому» |
«Признание в человеке двух противоположных начал, внешнего и внутреннего (тела и души), осознанное еще в Древней Руси, повлекло за собой рассуждения об их гармонии или дисгармонии, согласии или противоборстве. Особенно ярко тема единства и борьбы противоположных сущностей человека представлена в русской паремиологии и художественном творчестве. Душа и тело в русских пословицах находятся в отношениях противостояния, активной борьбы, в которой одна из сторон может терпеть поражение: Душа прохладу любит, а плоть – пар; Душа телу спорница; Плоть душе ворог; Душе с телом мука; Грешное тело и душу съело [Никитина 2004: 281].
Концептосфера «человек» занимает центральное место в языковой картине мира (Н.В. Землякова, Л.Б. Никитина, О.В. Покровская, Н.Д. Федяева и др.), что обусловливает ее антропоцентричность, антропоморфизм и антропометризм. Это характерно и для фоносемантической звуковой картины мира.
Однако фоносемантическая звуковая картина мира, на первый взгляд, не отражает константы русского языкового сознания, котрому присущи противоречивость, устремленность к идеалу и осознание его недостижимости, повышенное внимание к внутреннему миру человека, тенденция к крайностям, эмоциональность, ощущение непредсказуемости жизни и недостаточности логического и рационального подхода к ней, тенденция к «морализаторству», «предпочтение «неба» «земле», тенденция к пассивности или даже фатализму, ощущение неподконтрольности жизни человеческим усилиям. Для русского языкового сознания человек – существо сложное, неоднозначное; в нем живут в согласии и борьбе внешние и внутренние силы, телесное и духовное [Шмелев 1997; Никитина 2004].
«Фоносемантический» человек практический, делающий, «вещный», «телесный», физиологический, прагматичный, утилитарный: он актуализирует звуки тела и вещного мира, звучания полезного домашнего и лесного пространства.
Но «бессмертие человека в том, что больше его «природной» сути, – в мысли, вере, знании, самопознании, творчестве, свободе. Оно и в способности к преодолению зоны «ближайше-нужного», к отказу от пользы и выгоды, к отречению от благ и удобств, сулимых вещами и «вещным» уровнем. Поэтому масштаб человека нередко определяют его «удаленностью» от мира вещей или, по крайней мере, готовностью к ней» [Топоров 1993: 91].
«Удаленность» от мира вещей очевидна в ключевых концептах русской культуры и языковой картины мира – душа, судьба, тоска, счастье, разлука, справедливость, обида, попрек, собираться, добираться, постараться, сложилось, довелось, заодно и др. [Зализняк 2005], которые лишь косвенно находят отражение в фоносемантической звуковой картине мира. Так, русский пессимизм в фоносемантической картине мира отражается в доминировании пейоративности.
Русский поэтический идеал человека – это существо высоконравственное, мыслящее, осознающее себя как природный феномен, познающее свое «я» и окружающий мир, чувствующее все нюансы отношений «мыслящего тростника» (Б.Паскаль) с «общим хором» и строящего эти отношения в соответствии с нравственными нормами. В русской литературе и философии на первом месте – проблема внутреннего человека. Эта же проблема внутреннего человека находится в центре внимания наивной языковой философии: носители русского языка активно обсуждают, характеризуют, оценивают в первую очередь внутренний мир человека [Никитина 2004: 282].
Однако нельзя говорить о том, что фоносемантическая картина мира индифферентна к этническому сознанию: количество репрезентантов даже на «вещном» уровне того или иного звучания в языке отражает этническую специфику фоносемантической картины мира того или иного языка.
«Языковой тип «имен» вещей в ряде случаев поразительно тонко дифференцирует важное и неважное, первичное и вторичное, обязательное и факультативное, «свое» и «чужое» в мире вещей. <…> Когда вещь приобретает и символическое значение (плат, гребень, лента, пояс, кольцо и т. п.) или употребляется как символ (крест, венок, знамя, другие материализованные и включенные в парадигму знаки и т. п.), мир вещей подключается к сфере духовного и человеческого как особый язык и симболярий» [Топоров 1993: 92].
Природный звук, например, крик птиц, воспринимается мозгом и формирует звуковой образ птицы, который в свою очередь связывается с визуальным образом этой птицы. «Звуковой образ – совокупность звуковых (речевых, музыкальных, шумовых) элементов, создающих посредством ассоциаций в обобщенном виде представления о материальном объекте, явлении, историческом событии, характере человека» [Князев 2002], которые воплощаются в звуковом знаке-символе.
Полагаем, что фоносемантическая звуковая картина мира является базой для развертывания звуковой метафоры и ее понимания, которое обусловлено общим звуковым образом, заданным звуком-денотатом (рис. 30).
Рис. 30
На основе звука-денотата формируется понятие, эксплицированное в иконическом языковом знаке (название птицы), который в функционировании превращается в знак-символ: Птицы смерти в зените стоят. / Кто идет выручать Ленинград?; Чтоб выпустить птицу – мою тоску (А. Ахматова); Имя твое – птица в руке (М. Цветаева); О да, любовь вольна, как птица, Да, всё равно – я твой! (А. Блок); Божье имя, как большая птица, Вылетало из моей груди; Я так же беден, как природа, / И так же прост, как небеса,/ И призрачна моя свобода – / Как птиц полночных голоса; Скудный луч, холодной мерою,/ Сеет свет в сыром лесу./ Я печаль, как птицу серую,/ В сердце медленно несу (О. Мандельштам).
В нашем материале: Птички чивиргают – сердце радуется; Пацанята, как птички, скочут, веселятся – забот нету дак; Ли-ко потка (птица) на лывину паздернулась – я, говрит, барыня тута, не подходи.
Далее может происходить обратный процесс: символ возвращается к своему истоку – природному звуковому денотату: Я был скорее звуком, чем — / стыдно сказать — лучом / в царстве, где торжествует чернь, / прикидываясь грачом (И. Бродский).
Фоносемантическое физиологическое «вещное» тело в антропосфере семиотизируется, превращаясь в «космическое», поскольку «природа самосущностна и самодостаточна» [Топоров 1993: 91]: А буква "А" — средь этих букв старик, / союз, чтоб между слов был звук раздельный. / По существу же, – это страшный крик, / младенческий, прискорбный, вой смертельный. / И если сдвоить, строить: ААА, / сложить бы воедино эти звуки, / которые должны делить слова, / то в сумме будет вопль страшной муки (И. Бродский); Дано мне тело – что мне делать с ним, / Таким единым и таким моим? / За радость тихую дышать и жить, / Кого, скажите, мне благодарить? / Я и садовник, я же и цветок, / В темнице мира я не одинок. / На стекла вечности уже легло / Мое дыхание, мое тепло (О. Мандельштам).
В нашем материале: Сблюет человек – дак это душа очищается; Икотка – дак это бесы в человеке разговаривают; Хыркает, харкает ночью-то, так то домовой душит; Всю ноченьку мучилась, а наутро и выздохнула; Может, видела, вихор ходит – он (леший) гуляет в ем, в кругу. Он ведь не сам хозяин себе, высылают их, над ем есть старшие; Суседко вот такой маленькой, бородатенькой. Мать сказвывливала – легла на лавку спать, слышит: топ-топ, топ-топ. Я, говрит, смотрю – маленькой и бородатенькой, топчик.
Звучащий обыденный природный мир превращается в высокую духовную сущность. В антропосфере, говоря словами И. Бродского, «постепенно действительность превращается в Недействительность». Физиологический акт в антропосфере трансформируется в акт духовный: Пью горечь тубероз, небес осенних горечь / И в них твоих измен горящую струю. / Пью горечь вечеров, ночей и людных сборищ, / Рыдающей строфы сырую горечь пью; Как детский поцелуй, спокойно дышит стих (Б. Пастернак); Ах с Эмпиреев и ох вдоль пахот,/ И повинись, поэт, / Что ничего кроме этих ахов, / Охов, у Музы нет (М. Цветаева); Из гласных, идущих горлом, / выбери "ы", придуманное монголом. / Сделай его существительным, сделай его глаголом, // наречьем и междометием. "Ы" – общий вдох и выдох! / "Ы" мы хрипим, блюя от потерь и выгод / либо – кидаясь к двери с табличкой "выход". / Но там стоишь ты, с дрыном, глаза навыкат (И. Бродский).
Природный звук обретает сущность идеальную: B сухарнице, как мышь, копается анапест (Б. Пастернак); Жужжанье мухи, / увязшей в липучке, – не голос муки, / но попытка автопортрета в звуке / "ж" (И. Бродский).
В нашем материале: Перед войной-то на крыше ровно бревна кто ворочал, так грохотало. Мама говрит: «К войне так бывает»; Садят, раньше ведь садили икот-то. Вот одна у нас туто старушка жила тоже. Ой как она у нее говорила икотка-то, охохо. Заругатся, заматерится, сматюкат. Пустят, может нарочно пустят, а может по ветру пустят, а она и раз – попадат. Как муха. Попадет в рот-от, хыргат человек-от. Мне залетела муха-то, я кашляла, харгала-хыргала, не могла выплевать.
И наоборот, природный мир превращается в утилитарно-вещный: Всю ночь вода трудилась без отдышки. / Дождь до утра льняное масло жег. / И валит пар из-под лиловой крышки, / Земля дымится, словно щей горшок (Б. Пастернак); Созвездья погаси и больше не смотри / Вверх. Упакуй луну и солнце разбери, / Слей в чашку океан, лес чисто подмети./ Отныне ничего в них больше не найти (И. Бродский).
И вещи, и природа очеловечиваются через телесные звуки: Небу под снег хотелось, / Улицу бил озноб, / Ветер дрожал за целость / Вывесок, блях и скоб (Б. Пастернак); …и подъезды, чье нёбо воспалено ангиной / лампочки, произносят "а" (И. Бродский).
В нашем материале: Бог-то грозой говорит, гроза-то не просто так; Что за лешак, мы его не видим. Что погода: взззь так, как крыло метет с дороги – это вихор, его внуки.
Иконическая природа ономатопеи ограничивает возможности отражения всего спектра человека «внутреннего», духовного. В фоносемантической звуковой картине мира homo faciens (делающий) противопоставлен homo existimans (думающий) русской картины миры, homo naturalis (природный) – homo socialis (общественный); homo practicus (практический) – homo spiritualis (духовный); homo loquens (говорящий) – homo cantantes (поющий), homo ludens (играющий), homo folklore (фольклорный); homo physiologica (физиологический) – homo mentales (психический).
Однако дальнейшая эволюция семантики ономатопов позволяет представить духовный мир человека и мир в целом во всей полноте его проявлений [Воронин 1982; Шляхова 2005; Шесткова 2013 и др.].
Вершинина М.Г.
Экспликация фоносферы в русской фоносемантической звуковой картине мира (на материале пермских говоров): автореф. канд дисс. Пермь, 2013
